Практика шаматхи: Медитация без объекта

Я рассказал о ясности и динамическом свойстве беспрепятственного проявления ума. Его природа - это потенциал ясности или возможность знать что-либо, а его проявление - это неограниченное или беспрепятственное осознавание. Это - фундаментальные качества природы ума, но они - не что-то отдельное само по себе, они по сути своей пусты, а потому сущностная пустота ума отражается в том, что его сияние и динамизм не являются какими-то жесткими, ограниченными или фиксированными вещами. Это особенно важно понимать, и именно это духовный учитель медитации должен передать ученику в первую очередь, пусть даже только малое количество людей достаточно готово сразу же воспринять сказанное и получить некоторый опыт этого.
Ученикам необходимо размышлять над этими представлениями и понимать их, используют ли они аналитический подход рассечения своего опыта на части, или более интуитивный ненадуманный подход. В медитации, мы оставляем ум покоиться в его собственной природе, ничего не изобретая, позволяем расти этому переживанию, а потом в другой раз мы тянемся следуя за поездом мысли, анализируем и рассекаем наш опыт на части, с целью прийти к некоторому пониманию природы ума. Так ученик воспринимает, что то, что говорит учитель - правда. Нам необходимо работать опираясь на собственный опыт. Раз мы получили опыт пустой, ясной и неограниченной природы самого ума, то дальше следует опыт того, что все содержимое ума - просто выражение его природы, а не что-то отдельное само по себе.
Если любая мысль, эмоция и ментальная активность - это просто выражение ума и вытекает из природы ума, не являясь чем-то независимым от него, то, когда в уме возникает эмоция, такая, например, как желание, она воспринимается в том виде как она есть, просто как манифестация этого пустого, ясного и неограниченного ума. Больше нет необходимости приписывать такой эмоции желания какую бы то ни было отдельную самостоятельную реальности. Нет необходимости считать эту эмоцию чем-то отличным от пустого проявления пустого ума. Мы свободны от необходимости находится под владычеством наших эмоций, тогда как теперь, мы переживаем такие эмоции, возникающие в уме, как что-то очень цельное и действительное. Поскольку мы приписываем эмоции эту плотность и реальность, у нас не остается другого выбора, как следовать диктату такой эмоции; мы помещаем себя в положение, где наши чувства руководят нашими действиями. Стоит нам признать, что ум пуст, и что, следовательно, все мысли и эмоции, возникающие в уме - пусты, то дальше мы узнаем, что всякая мысль или страсть - столь же пуста. Она вытекает из сущностной природы ума, причем она возникает, не являясь какой-либо обособленной вещью самой по себе, и разумеется, не являясь чем-то плотным или негибким.
Когда, например, в уме возникает эмоция страсти или желания, и если мы уже поняли пустотность этой эмоции, то как только она возникает, мы переживаем ее неуловимость или неосязаемость, ее пустую сущность, и самопроизвольно приходит переживание блаженства и пустоты. Нам больше нет необходимости убирать эту конкретную эмоцию; нам больше не надо подавлять эту эмоцию; и нет потребности увлекаться этой эмоцией. Мы просто непосредственно переживаем сущность такой мысли или эмоции, позволяя ей свободно раскрываться или выражать себя в качестве опыта, а не в качестве противоречивой, мешающей эмоции. И это - самопроизвольное переживание блаженства и пустоты. Благодаря такому весьма действенному подходу, мысль, как только возникает в уме, освобождается.
Когда человек испытывает очень сильный гнев или агрессию, интенсивную ненависть к кому-либо до такой степени, что он или она могут в самом деле причинить другому вред или убить, то если такой человек использует данный подход, осознавая при этом пустоту ума и переживая мысль и эмоцию, возникающие в его уме - просто как манифестации такой природы ума, то, вместо обычного переживания злости и ненависти, возникнет переживание ясности и пустоты. Мы не работаем с эмоцией подавляя ее или как-то воздействую на нее или увлекаясь ей, но мы позволяем свободно выражаться ясности и живости, которые присущи этому гневу. Это - прямой подход и очень простой. Мы позволяем тому, что обычно переживалось как мешающая эмоция, проявляться в качестве опыта.
Для примера возьмем глупость, тупость или вялость ума, которые мы все часто испытываем в течение дня, а так же ночью, когда в уме полностью отсутствует сознательная деятельность. Испытать эту эмоцию глупости или ментальной апатии или тупости такой, как она есть, узнать ее пустоту - значит осуществить фундаментальное преобразование незнания в осознавание. Такое осведомленное или динамическое осознавание, называемое по тибетки "ригпа" [rig.pa], переживается как лишенное сущности, пустое. Там, где присутствует тупость оцепенение или глупость ума, теперь спонтанное переживание осведомленного осознавания и пустоты. Нам больше нет необходимости подавлять эту тупость ума, и задерживаться в ней. Мы можем использовать данный подход, чтобы раскрыть благотворный опыт внутри того, что обычно переживается как мешающая эмоция.
Несчастья и боли нельзя избежать. Они часть жизни. Участь человеческого состояния заключается в том, что каждое человеческое существо должно испытывать страдания рождения, старения, болезни и смерти. Это неизбежно. Наше данное состояние иллюзии, в качестве людей, следует такой схеме страдания и с этим мы ничего не можем поделать. В такой стране как Америка, однако, мы сталкиваемся со столь высоким уровнем жизни, что большая часть материальных потребностей человека удовлетворена. Исключая ограничения накладываемые четырьмя большими страданиями рождения, старения, болезни и смерти, почти все остальное, на материальном уровне, устроено. Тем не менее, как и прежде сохраняется ментальное страдание. Фактически, главный источник страдания на западе - ментального происхождения. Западные люди страдают от эмоциональной неуравновешенности, несчастья и запутанности, которые испытывают и все другие существа, потому что не уделяется внимания правильной работе с эмоциями. Не понимая сущностной пустоты ума и сущностной пустоты эмоций, мы оказываемся очень сильно подвержены эмоциональным конфликтам.
Три образца - привязанность, отвращение и глупость являются первичными эмоциями, которые, когда они взаимодействуют друг с другом, порождают множество других сложных эмоциональных состояний. Из-за отсутствия осознавания того, что на самом деле имеет место, когда ум переживает эмоцию, люди страдают от эмоций. Наш подход понимания природы ума, применяемый для того, чтобы заглянуть в природу эмоциональности, является единственным наиболее эффективным методом работы с эмоциональными мучениями и страданием; он освобождает нас от утомительного процесса, когда приходится управлять, трансформировать или играть с эмоциями каким бы то ни было образом. Мы переживаем энергию такой, какая она есть, а не такой, какой мы предполагаем, она должна быть. Нет более прямого и простого или действенного подхода работы с эмоциональными мучениями и страданием.
В наши дни, общепринятым подходом к работе с эмоциями, как в обычном так и в терапевтическом смысле, оказалась идея, будто, чем больше мы выражаем нашу эмоцию, тем меньше ее остается. Если мы гневные люди то, чем больше мы выражаем свой гнев, тем более умело мы можем с ним обращаться. Со временем весь его запас истощится. Тогда людям, у которых проблемы с сексуальным желанием или привязанностью, казалось бы, правильно проявлять эти желания, и так работать с ними. Вероятно для тех людей, кто даже не подозревает об учениях дхармы, это единственное средство, каким они располагают; но с точки зрения учений дхармы, надо быть идиотом, чтобы заниматься такими вещами, потому что, чем больше мы выражаем эмоций, тем больше их появляется. Чем сильнее мы выражаем эмоцию, тем больше мы усиливаем тенденцию к тому, чтобы эмоция возникла. Подчиняясь эмоции, когда она возникает, мы увеличиваем и прибавляем ей окраски, но не исчерпываем ее. Уже то, что эмоция пуста означает, что она неисчерпаема. Если бы ум был чем-то твердым и реальным или осязаемым, это привело бы к тому, что эмоции были бы твердыми и реальными и осязаемыми, и мы могли бы избавляться от них еще прежде, чем те заканчивались. Но ум лишен сущности, пуст, и эмоции, которые возникают из ума пусты и лишены сущности, а, следовательно, у них нет предела. Они могут простираться и развиваться на столько насколько мы хотим распространить или развить их, потому что нет возможности исчерпать эту эмоциональность. Важно то, что видеть природу ума значит видеть природу эмоции, а не смотреть на ее внешнее содержание.
Будда однажды сказал, что то, как мы поступаем с эмоциями в нашей жизни можно сравнить с тем, как мы действуем с колючками. Если бы вся земля была покрыта шипами, и мы хотели пройти где-нибудь по ней, то нам пришлось бы выбирать из двух возможностей. Мы могли бы убрать все колючки с нашего пути, что является очень утомительным занятием, или же мы могли бы надеть пару ботинок с толстыми подошвами. Так же и в работе с эмоциями, мы можем прибегнуть к одному из видов подхода расталкивания и раскидывания, который действует с каждой ситуацией на внешнем уровне, или же мы можем попытаться накопить в себе некоторое понимание природы самого ума и природы эмоциональности, тем самым обеспечив себя надежной защитой, позволяющей нам проходить сквозь ситуации без какого-либо вреда.
Вероятно у вас был такой опыт, когда вы сидите дома, вам очень уютно и вы совершенно счастливы. Затем внезапно вы оказываетесь в состоянии отсутствия эмоционального равновесия, в уме возникает какая-нибудь сильная эмоция и полностью изменяет ваше переживание. Вы больше не можете оставаться на том месте, где вы находитесь. Вы совершенно возбужденны, и единственно, чем способны заниматься - это обыгрывать возникшую эмоцию с разных сторон.
Мы гоняемся за медицинскими средствами от наших эмоциональных расстройств, но мы не найдем лучшего лекарства, чем пустота. Переживание пустоты эмоции является тем, что освобождает от необходимости восстанавливать равновесие в нашей жизни, потому что мы не были выбиты из равновесия каким-то эмоциональным сдвигом или переворотом. Чувства удовольствия и благополучия возникают прежде всего и главным образом благодаря пониманию природы ума и природы эмоциональности.
В продолжение бесконечного процесса перерождений, переживаемого умом, как не имеющего окончательной цели, в нем всегда присутствовала непрерывная деятельность. Мысли, эмоции и переживания возникали постоянно, но ни что из них не обладает какой бы то ни было субстанции. Если бы эти мысли и эмоции были чем-то жестким, нам следовало бы поискать, где они накапливаются. Но они неосязаемы, неуловимы, и все проходят. Эмоции, которые мы пережили не накапливаются ни внутри тела, ни где бы то ни было снаружи тела. Они, в конечном счете, не являются чем-то действительным, чему мы обязаны приписать свойства осязаемости или твердости. Они сущностно пусты и неосязаемы, они - выражения неосязаемой и пустой природы ума. Благодаря пониманию этого мы можем получить много пользы, и еще больше благодаря переживанию этого.
Коль скоро мы испытали и узнали природу ума, битва на половину уже выиграна, отсутствует еще одна половина, и намерение Будды, когда он дарил нам дхарму, осуществлено наполовину. Мы подходим совсем близко к просветлению благодаря одному этому переживанию, одному узнаванию природы нашего ума. Чтобы прийти к такому пониманию, нам нужны наставления.
Исследуя природу ума, мы должны осознавать наши методы. Без сомнения в мире сейчас очень много блестящих ученых, которые исследуют ум, но с точки зрения духовного осуществления, то, что исследует ум - это сам ум, получается порочный круг. Субъект исследует объект, который является субъектом, который является объектом, и пока ум исследует себя, оставаясь в этих интеллектуальных или концептуальных рамках, он не найдет себя. Это бесконечный поиск. Это не значит, что мы не можем использовать интеллект, чтобы приблизиться к переживанию природы самого ума. Просто он, независимо сам по себе, не оказывается действенным в предельном или окончательном смысле.
Существует два совершенно применимых подхода к медитации, которые оба нам необходимы, оба которых крайне важны. Первый - это интеллектуальный или аналитический подход, а другой - интуитивный, спонтанный подход. В первом случае, мы периодически получаем учения от гуру, после чего идем домой и работаем с ними. Мы размышляем над тем, что нам было дано; мы сравниваем это с нашим собственным опытом, чтобы подтвердить его либо увидеть его необоснованность; мы рассекаем или анализируем наш опыт, пытаясь на понятийном, концептуальном уровне открыть истинность того, чему нас научили. Такой процесс принесет много пользы, но он не даст предельного, окончательного результата - подлинного переживания природы самого ума. Для этого требуется второй, более интуитивный подход, при котором природа ума созерцателя, но не исследуется. В противоположность процессу, в котором ум становится объектом, исследуя себя, в данном случае остается простое состояние пребывания в голом осознавании, в котором естественной сущности ума позволяется свободно выражать себя.
Следовательно, вместо того, чтобы исследовать ум, мы переживаем непосредственно сам ум. Здесь нет никого, кто исследует и ничего, что исследуется; нет объекта нет предмета, но просто состояние спонтанного осознавания, в котором проявляется природа самого ума. В этот момент, мы не глядим на ум, как во время аналитической медитации, но скорее мы смотрим не глядя и переживаем не анализируя. Раз появился такой фундаментальный опыт природы ума, то и другие аспекты просветленного бытия, о которых мы уже упоминали, - переживание речи и звука, как союза звука и пустоты, физического тела как союза формы и пустоты и так далее, уже вовсе не оказываются проблемой. Они прямо перед нами, раз мы уловили смысл фундаментального переживания самого ума.
Чтобы начать занятие медитацией шаматхи, мы принимаем прибежище и взращиваем бодхичитту, предельную и сострадательную мотивацию. Затем мы принимаем правильное положение тела. Одной из причин, почему считается, что прямая, величественная поза очень важна для медитации, является то, что она придает телу ощущение равновесия. Когда тело выпрямлено, тонкие каналы энергии в теле не заблокированы и не искривлены каким либо образом; все может происходить гладко, спокойно. Когда потоки энергии свободны в нашем теле, то в нем, а значит и в уме, есть чувство устойчивости и покоя. По крайней мере, в этот момент, существует тесная взаимосвязь между телом и умом, так что для вселения в ум спокойствия и умиротворения, физическая поза оказывается очень важной.
Когда мы следуем подходу шаматхи без формы или без объекта, тогда переживание бесформенного осознавания, пустоты, становится методом развития успокоения или устойчивости ума. В идеале, разумеется, с точки зрения реализации махамудры, наш опыт пустоты становится полностью непонятийным, неконцептуальным. Он - вне какой-либо разновидности ментального конструирования того, что такое пустота, он является просто непосредственным переживанием неосязаемости, неуловимости ума. Едва ли мы сможем пережить это в начале, а значит, в наш подход обязательно будет вовлечен некоторый вид ментального конструирования. Это неизбежно и, как бы то ни было, совершенно приемлемо с точки зрения медитации. Несмотря на то, что на данной стадии природа самого ума внутренне неосязаема и пуста, мы фокусируем ум на переживании пустоты. Здесь имеется ввиду то, что направляя или нацеливая ум на переживание пустоты, мы исключаем другие мысли или концепции, которые явились бы для нас отвлекающими в данный момент.
Тогда, при таком подходе фокус ума - это переживание сущностной природы ума как неосязаемой, пространственной, свободной от любых ограничений; у нее нет ни центра ни периферии, ни размера, ни цвета или формы, ни параметров ни местоположения. Цель - оставаться в этом состоянии без рассеяния. Когда в уме возникают мысли или отвлечения, нам надо сохранять подлинное переживание сущностной пустоты ума, не следуя и не хватаясь за появляющиеся мысли и концепции.
Согласно традиционным текстам, нам следует начинать применять этот подход, используя его только очень короткими промежутками времени, то есть, не более чем пять десять минут. Если мы не привычны к этому живому и ясному состоянию бесформенного осознавания, то увеличение продолжительности приведет к том, что ясность и живость ума потускнеют, и в уме установится определенная тупость или вялость. Это может произойти незаметно для медитатора, и тогда наши попытки развить шаматху окажутся напрасными.
Применяем ли мы подход шаматхи, чтобы развить успокоение и устойчивость ума, или же подход випасьяны для развития постижения природы ума, наша мудрость используется на трех уровнях. Первый вид мудрости - это интеллектуальная мудрость, которая развивается посредством слушания учений, изучения их и понимания в концептуальном плане. Второй вид мудрости развивается при помощи исследования, путем принятия учений, которые были даны нам, и размышления над ними снова и снова, сравнения их с нашим собственным опытом, тем самым мы приходим к более глубокому пониманию. Наконец, есть медитативная мудрость, в которой интеллектуальная или понятийная мудрость становятся опытной или полностью интуитивной благодаря тому, что ум свободно покоится в невыдуманном состоянии, из которого мудрость проистекает как непосредственный опыт. Для того чтобы успешно следовать любому выбранному пути медитации, нам необходимо развивать мудрость на всех трех уровнях.

Вопросы

В."Как соотносятся физическое тело и ум?"
Наше существо как ментальное так и физическое по природе. Если бы было просто физическое тело без ума, то все, что у нас было бы - это труп. Мы не могли бы говорить о пустоте, ясности и беспрепятственности, когда говорили бы о трупе. Труп не может думать; труп не может видеть вещи; он не может чувствовать ни вкуса ни запаха вещей, ни осязать их. Труп - это неодушевленная материя, потому что не наделен сознанием, переживающим все вокруг. Только когда физическое тело одушевлено сознанием, лишь тогда физическое тело может стать средством, при помощи которого пустая, ясная и неограниченная природа ума может выражаться. Ум переживает форму тем, что видит образы, слышит звуки, чувствует запахи, чувствует вкус, касается поверхности, думает мысли. И только когда присутствует одушевленное свойство пустого, ясного и неограниченного состояния осознавания, то есть ума, тело окончательно вписывается в эту картину.
Представление о том, что мы "делаем" что-то, что медитируем, не такая уж и плохая вещь. По сути, оно очень важно. У нас нет другого выбора, как заниматься своей духовной практикой тем способом, каким мы привыкли обращаться с вещами, когда мы говорим себе: "Я займусь этим." То же самое: "Я буду заниматься духовной практикой." В конце концов, если мы действительно прилагаем усилия и искренне практикуем, то действие практики позволит дуалистическому цеплянью исчерпать себя, но этот процесс скорее похож на то, как растет цветок. Мы не можем ожидать, что посеяв, тут же получим распустившийся цветок. Сперва появляются побеги, потом распускаются листья и ростки и со временем - цветы. Надеяться, что все появиться за одно мгновение - нереально. Нужно время; нужно некоторое усилие; но не следует сомневаться, что цветок появиться. Очень важно не сомневаться. Мы практикуем с пониманием, что практика окажется эффективной, и что цветок распуститься; постепенно, дуалистическое цеплянье само исчерпается. Мы прийдем к большей спонтанности, туда, где возникает медитация.
Вообще, привязанность к цеплянью и эгоцентризм считаются самой настоящей цепью, приковывающей нас к кругу перерождения; если бы они не стояли там на первом месте, мы начали бы освобождаться от круга перерождения. В первую очередь, мы практикуем для того, чтобы освободить себя. Мы думаем: "Я хочу освободить себя от круга перерождения. Я хочу практиковать дхарму. Я хочу стать просветленным." Это - эгоистическая точка зрения. Мы озабочены тем, чтобы что-то сделать самим, что не плохо, поскольку значит мы действительно начинаем. По мере того как мы приближаемся к просветлению, этот сковывающий эффект цеплянья к эго и чрезмерной занятости собой становится все меньшей и меньшей проблемой. Он естественно исчезает в результате опыта и раскрытия реализации.
Предположим вы хотите поехать в Индию. Вы не стали бы думать: "Я хочу поехать в Индию," - с мыслью, будто вы никогда туда не доберетесь. Вы думаете: "Я хочу в Индию," - потому что вы предполагаете, или надеетесь, что в некоторый момент в будущем, вы действительно доедете. Вы покупаете билеты, собираете багаж, получаете визы и паспорта, а потом поднимаетесь на борт самолета. Единственно, почему вы сели в самолет - потому, что однажды вы решили: "Я хочу поехать в Индию." Пока самолет летит в Индию, вас уже не беспокоит доберетесь ли вы до Индии, потому что вы почти там. Ко времени, когда вы приземляетесь в аэропорту в Индии, вы вообще не беспокоитесь доберетесь ли вы до Индии, потому что вы уже прибыли. Точно так же, ко времени, когда мы достигаем просветления, больше нет необходимости думать: "Я хочу стать просветленным," - потому что мы почти там. Мы вот-вот будем там. В определенный момент, мы знаем, мы доберемся туда, и вопрос о том, дойду ли я, становится все менее важным.

В. "В медитации Ченрезига присутствует промежуток медитации без форм. Если для кого-то оказывается сложным поддерживать это состояние пустого осознавания долгое время, можно ли чередовать медитации с формой и без формы, с объектом и без объекта?"
Поскольку главная цель медитации принести пользу уму, мы заинтересованы в таких подходах, которые дают возможность медитатору чувствовать себя удобно при данной технике. Поэтому, мы можем принять такой подход, который вы предлагаете, то есть использования методов с формой и без формы в медитации, поступив следующим образом. После повторения мантры, когда мы визуализируем форму божества в медитации Ченрезига, следует процесс растворения, в ходе которой визуализация конденсируется в крошечную светящуюся точку, которая, как мы затем медитируем, растворяется в ничто, и мы позволяем уму покоиться в пустом пространстве бесформенного осознавания. Этот процесс растворения очень хорош для введения ума в переживание пустоты. Нам надо, в идеале, оставаться в этом состоянии пустого осознавания пока нам удобно в нем. Однако, если мы обнаруживаем, что ум не способен придерживаться этого подхода не становясь тупым или рассеянным, в уме можно представить светящийся шарик, то есть последнюю форму в медитации, и успокоить ум на нем, оставаясь в этом состоянии пока это удобно. Растворение и восстановление формы могут чередоваться, когда нужно.
То, что вы сказали совершенно верно. Когда мы начинаем медитировать, уму очень сложно оставаться в любом заданном состоянии. Другой подход, который может для нас оказаться весьма эффективным, если мы используем медитацию Ченрезига, состоит в том, чтобы увеличить продолжительность процесса растворения визуализации. Следуя тому, как растворение обыкновенно описывается, мы представляем себя в форме божества, бодхисаттвы: мы представляем, что все существа - тоже бодхисаттвы, и все внешнее окружение - мир чистого существования. Сперва, мы визуализируем, что внешний мир и существа, в этом мире растворяются в свете, и этот свет вливается в нас в форме божества. Затем наша форма божества растворяется и поглощается мантрой и семенным слогом, которые мы визуализировали в нашем сердце. Затем буквы мантры растворяются в центральном семенном слоге, а затем семенной слог растворяется снизу в верх и мы остаемся с крошечной точечкой света, в качестве последнего этапа визуализации.
Мы могли бы увеличить продолжительность этого процесса, таким образом, чтобы проводить, возможно, где-то по пять минут на каждом из этапов визуализации. Сперва, мы медитируем, как весь мир растворяется в свете, после того как этот свет поглотился нами, представленными в форме Ченрезига, бодхисаттвы сострадания, мы покоимся в этом состоянии пять минут. Потом мы визуализируем, как мы в форме божества медленно растворяемся в слогах в сердце и даем уму успокоиться в этом состоянии на пять минут. За каждой стадией растворения следует успокоение в течение пяти минут, таким образом ко времени, когда мы остаемся с одной крошечной светящейся точечкой, ум совершенно акклиматизировался к растворению формы. И фактическое вхождение ума в состояние пустоты оказывается меньшим потрясением, чем в случае, когда мы растворяем форму очень быстро.
Данная частная техника растворения визуализации, которая перекидывает мостик между формальными и бесформенными аспектами медитации, является отличительным ключевым пунктом тантрического подхода. Мост между формой и бесформенным можно переживать многими способами в зависимости от проницательности или сообразительности практикующего. В конечном счете, мы перестанем испытывать разрыв между формой и бесформенным. В такой момент, если мы медитируем на форме, мы переживаем бесформенное, потому что мы не переживаем форму, как твердую форму, но как пустую форму, союз формы и пустоты. Форма и бесформенное будут присутствовать одновременно, а стадия растворения, действующая как мост от одного к другому, перестанет быть необходимой.
Однако, даже для тех, чьи способности менее развиты, переход может быть выполнен очень быстро. Для этого можно использовать любой метод, в котором мы медитируем на заданной форме. Например, мы видим себя в форме божества и всех существ в формах этого божества и весь внешний мир, как мир чистого существования. Потом мгновенно мы растворяем форму визуализации и находимся в состоянии бесформенности. Этот метод сохраняет разрыв. Здесь присутствует разница между одним состоянием и другим, однако, переход от одного к другому может быть осуществлен очень быстро и очень гладко. Очевидно, для тех, кто начинает практику, такой вид проворства или сноровки ума не возникнет прямо сейчас, поэтому постепенное растворение оказывается весьма удачной и глубокой техникой в тантре, приспособленной для акклиматизации ума к переходу из одного состояния опыта к другому, из состояния с формой к состоянию без форм.

В. "Не могли бы вы рассказать о том, как бороться с рассеянием и тупостью во время шаматхи? Как, в частности, с возбуждением, обусловленным физическим напряжением?"
Когда мы занимаемся практикой шаматхи, с целью развить в уме успокоение и устойчивость, встречаются две преграды, мешающие медитации - это тупость ума и возбуждение ума, при которых он становится неуправляемым и неконтролируемым.
В случае когда присутствуют тупость или оцепенение, мы делаем самые практичные вещи на физическом уровне, например, чуть больше выпрямляем спину сидя в позе для медитации, или открываем глаза, что пробуждает ум от спячки, или же поднимаем взгляд, что придает силу сознанию. Если мы используем визуализацию, можно работать с визуализацией, подобающим для данной ситуации образом. Например, когда мы медитируем на светящейся сфере, и ум притупляется, можно медитировать так, что светящийся шарик выстреливается вверх в воздух через макушку головы, как промелькнувшая звездочка, и далее умом следуем за ним наверх, помещая шарик далеко над головой в небе, фокусируясь на нем.
Когда ум чересчур взволнован, это возможно, говорит о том, что мы слишком напряжены, и нам следует расслабить позу или опустить глаза, остановив взгляд на земле перед собой. Мы пробуем вернуть ум обратно и опускаем его. Когда мы медитируем на светящимся шарике в сердце, мы можем представить, что шарик становиться очень тяжелым и начинает оттягиваться вниз к земле, увлекая за собой ум в этом направлении. Так можно уравновесить возбуждение в уме.
Если мы обнаруживаем, что рассеяние в медитации большей частью обусловлено физическим дискомфортом, из-за того, что мы не достаточно подготовлены, чтобы удобно сидеть в правильной позе медитации, то нам следует учесть сказанное. Нам не обязательно стараться принимать какую бы то ни было правильную позу, если, на самом деле, она вызывает напряжение в уме.
Самая знаменитая тибетская женщина, которую звали Мачиг Лабкьи Дренма [Ma.gcig.Lab.kyi.Sgron.ma], и которая была основной фигурой в одной из главных линий Тибетского Буддизма, линии Чод [gCod], сказала однажды:
"Достоинство горного потока определяется силой или скоростью, с которой он мчится вниз по горе, обрушиваясь и волоча за собой встречные камни, но качество практики йоги определяется позой йоги." Чем сильнее горный поток обрушивается на все предметы, встречаемые по пути вниз, тем более он впечатляющий и волнующий; с точки зрения практики йоги, поза при медитации, способная придать равновесие между чрезмерным напряжением и чрезмерным расслаблением, определяет качество практики медитатора. Великий индийский Махасиддха Тилопа сказал однажды: "Если ослабить напряжение, то без сомнения прийдет освобождение."

В. "Когда я успокаиваю мысли в уме, делая шаматху, возникают зрительные картинки различных форм цветов, они очень сильно отвлекают. Иногда они пропадают, а в другое время весьма настойчивы. Почему такое происходит?"
Такого рода переживания происходят, по-видимому, из-за едва заметной тупости ума, которая прокрадывается в начальной фазе относительного спокойствия и безмятежности ума. Хотя ум спокоен и безмятежен, но отсутствует определенного рода бдительность, сияющее или ясное качество переживания. Из-за наличия начального изъяна небольшой тупости, позже, как следствие, могут возникнуть данные разновидности галлюцинаций. Лучше всего прекратить медитацию на короткое время, а потом вернуться к медитации, то есть мы начинаем снова, а не пытаемся протолкаться.

В. "Когда мы пытаемся пробудить опыт медитации, не возникает ли здесь опасность того, что мы сами выдумываем его и убеждаем себя, будто он появился?"
Для того, чтобы медитация стала самопроизвольной, мы вынуждены сперва работать над ней. Именно благодаря нашим усилиям в медитации и благословению самой практики, мы постепенно подходим к той спонтанности, когда переживание природы ума возникает просто, без труда. Однако сказать, что нам следует делать усилия в медитации, не значит, что нам надо думать об этом как о построении переживаний. Мы просто рассматриваем то, что уже здесь. Чтобы вообще, что-то испытывать, даже в ограниченном объеме, как мы сейчас переживаем, требуется, чтобы у ума были качества пустоты, ясности и беспрепятственности. Нам не надо создавать этот опыт природы ума, потому что она уже здесь. Мы просто распознаем то, что имеет место. Чем больше усилий мы делаем практикуя отдельную медитацию, тем больше мы приходим не только к узнаванию природы ума на понятийном уровне, но также непосредственному ее переживанию, когда что-то возникает в уме.

<<< назад