"24 ЧАСА" № 2, 2002

Подзаголовок статьи: Находка русского исследователя может изменить наше знание

Ваше Святейшество!

Пишет Вам рядовой христианин с одной-единственной целью: исправить с Вашей помощью чудовищное недоразумение, в котором по совершенно непостижимым причинам уже около двух тысячелетий пребывает весь христианский мир, и не допустить, чтобы ошибка перекочевала в новое, XXI, просвещенное столетие. Но по порядку.

Вы, уважаемый понтифик, тоже бывали в Индии.

Может быть, глядя с высокого берега Ганга из-под своего розового зонта на обнаженную, штурмующую мутную реку толпу, на взрослых людей, слетевшихся и съехавшихся сюда, в Бенарес, со всех концов страны, специально чтобы поплескаться, как дурашливые дети, в замусоренной воде рядом с погребальными кострами: как водится, на Кубха-Мелу трупы умерших сжигали здесь же, на каменных гхатах, отправляя горящих на сандаловых плотах мимо купающихся, по течению, в никуда, в вечность... может быть, Вы думали: вот как легко замаскировать тяжелое бытие нагромождением причудливой фантастики, возбудить воображение и усыпить им настоящее религиозное чувство?.. А может. Вы думали, стараясь не выдать себя, чтоб не обидеть чужой веры: как бессмыслен и страшен мир, лишенный разумного бога и населенный бесами? Если так. Ваше Святейшество, мы с Вами в ту минуту думали об одном и том же.

Потому что, господин предержатель Святого Престола, и вы и я знали, почему до сих пор в стране одной из древнейших в мире цивилизаций сотни миллионов людей истово верят неведомо во что и беспричинно впадают в мистический экстаз.

— биографами Христа Матфеем, Лукой и другими.

Итак, двенадцать лет, а затем вдруг через целую жизнь — как через пропасть, через зияющую пустоту — сразу к тридцати годам, следом за которыми скурпулезнейшим образом биографами выписан едва ли не каждый день Учителя — вплоть до самого Вознесения. Не старайтесь, не ищите и у других евангелистов. Их там тоже нет — словно вырванных кем-то страниц из жизни Иисуса.

...А загадочных страниц этих никто не вырывал и нигде не терял: они спокойненько как минимум уже лет сто с небольшим лежат под спудом, за семью печатями в библиотеке Вашего религиозного ведомства, уважаемый понтифик.

Что нам известно о тех страницах, старательно и любовно заполненных безымянными собратьями Марка и Луки, Иоанна и Матфея, о тех затерявшихся годах Учителя?..

Кому — нам? Прежде всего

— Николаю Нотовичу, уроженцу Одессы, верующему, православному русскому журналисту, первооткрывателю в 1887 году древних рукописей в буддистском монастыре в Ладакхе, в Гималаях.

Военный журналист на Русско-турецкой войне 1877—78 гг., автор нескольких исторических

— в духе нашего Пикуля — бестселлеров о русских царях, русской армии и флоте, об отношениях России с Англией, Нотович решил пренебречь специальным разрешением британского консула в Одессе и осенью 1887-го отправился на перекладных через Персию, Афганистан, Кашмир в царство гор и снегов - в овеянный ековыми легендами о загадочном земном рае Шамбале Малый Тибет — индийский Ладакх, ворота в Большой Тибет.

...Поздней осенью в горном Ладакхе гуляют жестокие сквозняки, и все живое в нем зябнет и мечтает о тепле, но Нотовичу в ту минуту стало жарко. От догадки...

— Это какой же Исса?

— Лучший после двадцати двух Будд. Он пришел к нам юношей, а ушел учителем... Он учил простых смертных прощать и любить — даже своих врагов. Он показывал людям, что все проходит — как эта сырость в монастыре: сегодня холодно, а завтра будет солнце. Исса показывал, как можно не силой, а милосердием побеждать зло. Как исцелять больных и помогать несчастным молитвой...

— Но, досточтимый лама, не может ли быть так, что ваши книги про святого Иссу просто описывают известные всем христианам деяния Иисуса в Иудее? Что с Индией их просто связала чья-то ошибка, что здесь он никогда не бывал?..

Желтолицый человек в черном клобуке и с выцветшими глазами, без возраста, не вставая, дотянулся до обитой бордовым бархатом полки у входа в гостевую келью, снял с нее бронзовый поднос с бирюзовыми четками, помял блестящие костяшки в заскорузлых, жестких пальцах и задумчиво посмотрел в незастекленное окно — на заснеженные горные пики на горизонте, начавшем к полудню очищаться от облаков, затем — на иностранца.

— Манускрипты не могут врать. Исса пришел в Индию с торговым караваном, когда ему было тринадцать. В этом возрасте в Палестине юношам уже подбирают невест. Но Исса выбрал себе другой путь... В Индии он жил среди джайнов, у белых брахманов, изучал Веды, наши древние книги, потом он ходил в Тибет и бывал в Бенаресе, Раджагрихе, Ришикеше... — во всех священных городах Индии. Разве об этом в ваших Евангелиях тоже писано? Разве они тоже. знают про годы Иссы в Джаггернауте: там он толковал священное писание шудрам и вайшиям — презренным кастам, которым брахманами строго-настрого запрещено было даже приближаться к храмам, и за это жрецы едва не казнили Иссу — его вовремя предупредили, и он успел спастись.

— Но зачем, Ваше преподобие? Как объясняют это ваши мудрые книги — Исса из Назарета пришел именно в Индию?

— А как же? — наивность русского, кажется, искренне изумила старика. Ведь это наши, индийские, риши — у вас они зовутся волхвами с Востока - пришли в Вифлеем первыми поклониться Сыну Божьему. Теперь Он пришел на их родину. Пришел из благодарности, что риши не выдали его когда-то царю Ироду, как тот требовал, из уважения к их мудрости пришел...

— Но, уважаемый лама, если книги, о которых вы говорите, хранятся в Тибете, откуда вы их так хорошо знаете?

— В Хеми их знаю не один я... Исса был здесь, когда возвращался из Лхасы домой, в Иерусалим. Вон там, — монах показал рукой на заброшенный пруд под окном кельи, — на берегу, еще недавно стояла туя, под которой Исса говорил с народом и где он исцелял больных... Еще ведь у нас в монастыре сохранились два манускрипта — копии лхасских, — один на тибетском, другой — на древнем пали, в них все можно прочесть про жизнь пророка. Что принадлежит Богу, то принадлежит и человеку. Я покажу вам книги Хеми, но только... когда вы еще раз придете к нам...

Полгода добираться до Леха, едва не погибнуть: в Персии — от рук грабителей-курдов, на [теревале Зойила в Кашмире — под снежной лавиной, быть всего в двух шагах от уникальной находки, почти держать ее в руках — и все прахом. Когда он еще теперь попадет сюда, за тысячи верст от дома, в горное царство лам?..

Да, это были они — два пухлых, пахнущих воском пополам с сандалом тома в черном переплете изящной ручной работы с пожелтевшими, но еще крепкими пергаментными страницами, исписанными по-тибетски. Гость из России забыл про боль. Он позвал Анри, своего секретаря, которого нанял во французской колонии Индии Пондишери, — тот знал тибетский — и они начали читать...

Несмотря на внушительную объемность книг, текста в них было немного: четырнадцать глав, в каждой — по семнадцать или двадцать пять строф, напоминающих размером и стилем те, которыми писаны апостольские Евангелия. Всего двести сорок четыре строфы. С первой по четвертую и с десятой по четырнадцатую главы похожи на те, в которых Лука, Матфей и другие биографы Христа доводят его жизнь с рождения до двенадцати лет с небольшим и затем — от крещения в Иордане до казни и Воскрешения. Но вот с пятой по восьмую...

Скорее всего, было так: купеческий караван с юным Иссой вошел в Индию “Шелковым путем”, соединявшим веками торговые миры Ближнего Востока и Китая. Значит, через нынешние Равалпинди, Лахор и новую родину древнеарийцев — Пенджаб. Затем пути назаретянина и купцов, очевидно, разошлись, потому что “Шелковый путь” следовал севернее, в Китай, а Исса повернул в сторону жаркого юга — простирающейся до самой сегодняшней столицы Дели пустыни Раджастхан — Раджпутаны на карте, — края древней и самой аскетической религии Индии.

Если караван пришел в мае, Исса вполне мог попасть на праздник Махавиры Джины — день рождения основателя джайнизма. Махавира родился чуть раньше Будды, отсюда и религия старше... Он мог лицезреть и парадное лицо джайнизма, и его изнанку. Парадное — невеселое. Если не считать молчаливого шествия обнаженных догола святых людей по улицам индийских городов и сел, исповедующих джайнизм. Впрочем, это для обывателей джайны голы: сами дигамбары-ортодоксы, с вызовом несущие свою наготу сквозь современные городские кварталы и толпы зевак, убеждены, что они одеты. Одеты небом... И уверены, что гораздо существеннее разглядывания их худосочных и впалогрудых телес с несимволическими лингамами видение того, что внутри их. А внутри у них — подвиг, каждодневный и ежесекундный, а именно суровый аскетизм — совершенный отказ от бренной собственности, готовность получить ранение или даже принять смерть, нежели причинить кому-либо насилие или боль. Они не охотятся и не ловят рыбу, не пашут землю и даже... не дышат не прикрытым марлей ртом: в земле можно нечаянно погубить дождевого червя, а в воздухе — насекомое... Полнейшая “ахимса”! Ненасилие, возведенное в абсолют.

А теперь, следом за этим неуклюжим и малохудожественным нашим изложением главы шестой “Жизнеописания святого Иссы”, вспомним: “...кто возвышает себя, тот унижен будет; а кто унижает себя, тот возвысится. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царствие Небесное человекам;ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете...” (“Евангелие от Матфея”).

А Вы, Ваше Святейшество, говорите: “потерявшиеся годы”... Да вот они — найденные... — в индийской школе, в которой Исса-Иисус был и Учеником, и Учителем, как и полагается Богочеловеку, найденные!

Древние манускрипты (в количестве минимум шестидесяти трех) о паломничестве Иисуса на Восток хранятся в секретном архиве Ватикана. О них сообщал один из самых влиятельных в конце XIX столетия иерархов Римской курии и всего Святого Престола кардинал Ротелли...

Нотович примчался из Ладакха обратно, в Европу, окрыленный своим открытием, и — сразу к кардиналу, рассчитывая на личные добрые отношения с ним, а еще больше — на близость Ротелли к Папе Римскому — Пию X. Но... В ответ на предложение обнародовать поскорее находку из Хеми он и услышал:

— В архиве апостольской библиотеки Ватикана давно имеются аналогичные рукописи — причем не только на тибетском, но и на других восточных языках. Их в разное время христианские миссионеры привезли в Рим из Индии, Китая, Египта... Они действительно рассказывают про некоего пророка Иссу, показывавшего чудеса на Востоке...

— Но это Он! У меня почти готова книга, тибетский лама в Хеми дал мне переписать копию манускрипта. Но мне нужно благословение святого Папы!

Ротелли вдруг тронул Нотовича за локоть: — А может быть, вам нужны деньги?

Ох, как ему пригодились бы сейчас деньги: изнурительная и длинная дорога через полмира и обратно стоила ему практически всех сбережений. Но разве есть сумма, равная его открытию? — удивлялся Нотович про себя странной непонятливости прелата, уже надевая в прихожей шляпу и сухо раскланиваясь с хозяином.

— Но почему? Что здесь не так? — искренне недоумевал он, направляясь в сторону бульвара Пастера к Жаку Рене и ругая себя по пути, что не догадался заглянуть к нему до кардинала. В отличие от вежливо-приятельских отношений с последним с Рене они были откровенными друзьями: именно он — известный в европейском научном мире богослов и историк, автор недавно нашумевшей книги “Жизнь Иисуса” — надоумил русского раздвинуть горизонты и отправиться на Восток.

— Оставь мне свои рукописи, — предложил Рене Нотовичу после того, как тот пересказал ему встречу с прелатом. — Я что-нибудь придумаю.

...Вас когда-нибудь предавали друзья? Женщина не в счет. Ее можно понять — она полюбила другого. Но друг... Так вот нет ничего хуже того дня, когда один из них совершает то, что сделал Рене. Он выступил с докладом в Академии наук в Париже, где осмеял своего русского друга, назвав его находку в Хеми еретическим бредом индийских лам, а самого Нотовича — наивным несмышленышем, взявшимся не за свое дело и не умеющим отличить фальшивку от подлинника...

Происходила какая-то чертовщина, непостижимая для бывшего военного журналиста, привыкшего делать свое ремесло открыто и совестливо, всегда докапываться до истины и отличать правду от злонамеренной лжи.

И трудно сказать, что бы случилось со всей этой историей, скорее всего, она бы затерялась, пропала среди бурных событий на рубеже двух веков. Как пропал незаметно для всех сам ее герой — Николай Нотович... Последний раз его видели летом 1899-го покупающим билет на поезд Париж—Марсель, с тем чтобы из Франции отплыть пароходом на родину, в Одессу. Но вот отплыл ли? И добрался ли? Мы искали, прежде чем садиться за эти записки, хоть какой-нибудь след Николая Нотовича на Черноморье и... не нашли.

Свами Абедананда прибыл в Лех в 1922-м опровергать. Индиец жил в Англии и слыл крупнейшим в Европе — на уровне Мюллера — ученым-ориенталистом. От них двоих Нотовичу досталось больше всего за... “фантазерство”. В отличие от Нотовича, не довезшего фотопленку, на которую он переснял манускрипты — она пропала по вине его секретаря Абедананда, — вернулся в Лондон с фотографиями и переводом “Жизни Святого...” с тибетского на бенгальский. С последнего на европейские языки перевести текст было уже несложно. И что же? Совпадение с текстом Нотовича было стопроцентным!..

Следующим гостем Хеми стал Н. К. Рерих. Когда в 1925-м его экспедиция добралась до Ладак-ха и обнаружила в Хеми знакомые манускрипты, он сказал фразу, немало удивившую даже его близких: “Я знал, что Иисус был в Индии!..”

“Шринагарские мусульмане рассказывают, что распятый Христос, или, как они говорят, Исса, не умер на кресте, но лишь впал в забытье. Ученики похитили Его и скрыли, излечив. Затем Исса был перевезен в Шринагар, где учил и скончался. Гробница Учителя находится в подвале одного частного дома. Указывается существование надписи, что здесь лежит сын Иосифа, у гробницы будто бы происходили исцеления и распространялся запах ароматов. Так иноверцы хотят иметь Христа у себя”. Рерих излагает — блестяще, как и вся его проза, — фрагменты того самого манускрипта Хеми о жизни в Индии подлинного Иисуса, их перевел с тибетского сын художника Юрий Рерих — знаток восточных языков, ученый-тибето-лог. Фрагменты полностью совпадают с версией Нотовича...

...И наконец точку во всей этой смахивающей на детектив истории с “Незнакомыми годами” могла бы неожиданно, как то и положено по закону жанра, поставить совершенно посторонняя, никакого отношения ни к Востоку, ни к писательству, ни к науке, ни к религии не имеющая женщина — пианистка из Швейцарии Элизабет Каспари. В Хеми она попала в 1939-м почти случайно: развлечься и попутешествовать ее уговорила подруга — богатая филантропка из Америки. В первый же день в Хеми молодой настоятель монастыря, недавно сменивший прежнего, старика, сказал ей, показывая на два пухлых тома: “Вот книги, свидетельствующие — ваш Иисус был здесь! Возьмите их с собой, покажите своим единоверцам.

Хотите — верните потом, хотите — оставьте в своем храме...”

Но в тот же день женщины узнали, что Гитлер развязал войну в Европе. Заспешили домой, стали собираться, и впопыхах Элизабет забыла манускрипты.

С тех пор в Хеми перебывало множество путешественников, но никто из них священных книг больше не видел.

Почему же Ватикан до сих пор скрывает от верующих и мирян, что Иисус полжизни провел на Востоке — в Индии? Я думаю, потому, что католическая церковь была и остается крайне нетерпимой к буддизму, называя его религией без Бога, владычеством Сатаны, который будто и подсказывает человеку страшную мысль о полном самоубийстве, об уничтожении своей духовной жизни и превращении души в ничто, в пустоту... И с буддизмом, и с индуизмом христианство расходится в главном:

нельзя возвеличивать человека над Богом и обожествлять его. И в Иисусе не может быть больше человеческого, чем Божьего, потому что не может быть никогда! Так, Ваше Святейшество? Но... ведь мы оба с Вами были в Бенаресе. Скажите, положа руку на сердце, разве где-нибудь еще в мире сегодня так верят? Относятся так к своей религии? Да, у нас разные мировоззрения, но возьмем хотя бы одно общее понятие — о душе, о том, что спасение ее важнее всех земных благ и даже самой жизни. Разве не есть у нас это просто механически повторяемая формула, а у них — важнейшее жизненное правило, двигатель всей их социальной жизни? Одним словом, разве нам нечему поучиться у них?

И потом... Нотовича прелат Ротелли спросил, что хорошего он ждет от обнародования книги о неизвестных эпизодах из жизни Христа. Я бы, окажись на его месте тогда, в Париже, наверное, сказал: “А что плохого в том, что люди узнают, что Иисус был похож на них еще больше, чем они предполагали? Чем навредят моим детям обнаруженные страницы о том, как Иисус тоже ходил в школу и изучал Упанишады и Веды, а может быть, и Платона с Пифагором, прежде чем стать лучшим из людей. Учителем? И откуда у Вас право кормить людей историей о Нем, как манной кашей — с ложечки, дозируя ее, не давая самим во всем разобраться?

А Вы как думаете, понтифик?

С уважением

С. АЛЕКСЕЕВ.

Весна 1999 года,

Индия — Россия

(1999, май)

(Материал публикуется

с небольшим сокращением)

Об авторе: Сергей Алексеев, телеведущий. Родился в 1948 году. Окончил филфак МГУ и вьетнамское отделение Института стран Азии и Африки. Работал корреспондентом Гостелерадио в Индии. Сейчас политический обозреватель ОРТ.

"24 ЧАСА" № 2, 2002