Учение катаров возникло в Окситании, на юге Франции. Как пишет в книге "Тайна катаров" Жерар де Сед, "в истории Окситании переплелись веры и народы, в результате чего на основе синтеза культур сложилось своеобразное общество, расположенное не к пассивному восприятию догм, а к творческому свободомыслию, следовательно, к ересям, ибо еретик более, чем кто-либо другой, чувствует себя свободным".

В основу названия "катары" легло греческое слово, означающее "чистые". Это название было дано им теми, кто восхищался простотой и строгостью их нравов, но сами катары никогда не требовали так себя называть, ибо были крайне скромны. В Окситании их называли альбигойцами, т. е. Белыми (от лат. albus – белый). Белый цвет – цвет чистоты, цвет катарианства. Секрет их влияния заключался в том, что слова у них не расходились с делом, в то время как католическое духовенство поступало прямо противоположным образом. Народ называл их Совершенными, или Добрыми Людьми. Добрые Люди сделали своим девизом выражение Иакова: "La fe sens obras morta es" – "Вера без дел мертва есть" (Иак. 2:26). Излюбленное Евангелие катаров – Евангелие от Иоанна, любимого ученика Христа, эзотерика, возвестившего после прихода Отца и Сына третье пришествие – пришествие Святого Духа, Утешителя Эры Водолея. Их основным мотивом было поучение Иоанна: "Пока у вас будет свет, верьте в свет. И вы станете детьми света".

Основным постулатом учения катаров была мысль о том, что Царство Света наступает для человека при жизни. Возникает вопрос: откуда же черпали катары свою уверенность в наступлении Царства Света, если не в непосредственном прижизненном видении нематериальных сфер? Именно это видение придавало катарам сверхъестественную духовную силу. Всю жизнь они тренировали тело и ум, занимаясь таинственными упражнениями, позволявшими им покидать чувственный и видимый мир и перемещаться в сферу познания (гносиса), т. е. туда, где царит осознание и происходит просветление души, где они могли созерцать "новую землю и новое небо", невидимые для большинства смертных.

Ибо, как говорил апостол Павел, "...кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу, когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно" (2 Кор. 4:17-18).

Жерар де Сед упоминает о том, что сегодня нужно постучаться в дверь одного из домов Арка, чтобы встретить того, кто подхватил факел катаров, передаваемый из рук в руки, из поколения в поколение. Достоверно о нём известно одно: этот человек – последний из Совершенных, его зовут Деода Роше. Сам Роше не скрывает своего восхищения ещё одним Посвящённым, с которым встретился всего один раз и тридцать лет состоял в переписке. Он так рассказывает об этом: "Штайнер был удивительным существом. Он умел принимать вид тела из Света. Вы можете в это не верить, однако святой Павел писал: Не всякая плоть одинакова, есть тела земные и есть небесные. Совершенно ясно, что катары знали об этом".

У катаров существовало три основных обряда, каждый из которых символизировал постепенное преображение тела: малое благословение вызывало помощь Внутреннего Учителя, просветлявшего глаза Гения, т. е. Высшего "Я", чья сила растёт благодаря очищению психических сил; обряд преломления хлеба символизировал поглощение жизненных и чистых эфирных сил; наконец, большое благословение – утешение символизировало прижизненное преображение физического тела в чистый Свет. При этом Посвящённый во время испытания должен был увидеть "форму Света" своей души и осознать единение, брачный союз с Высшим "Я".

Но не только вышеописанное выделяло катаров из числа других, но и то, как умело они зашифровывали свои знания, скрывая их от непосвящённых и в то же время не переставая держать их на виду. Подобный приём использовали окситанские трубадуры, песни, распеваемые ими, представлялись непосвящённым красивой любовной лирикой, в которой некий воздыхатель упорно добивался любви Прекрасной Дамы.

Тробадор – слово, которое сейчас произносится как трубадур, происходит от слова trobar. По-окситански так называют выдумщика, умеющего придумывать изящные фигуры речи, т. е. употреблять слова в непривычном или забытом смысле, завуалированно используя переносные значения слов. Эти поэты предупреждают нас, что их стихи имеют двойной смысл. Тробар, говорят они, – это искусство переплетать слова. Они сочиняли песни и стихи полные свежести и очарования. В поэзии трубадуров мы находим почти все темы, затрагиваемые учением катаров.

Дама, воспеваемая трубадуром, подвергает его ряду испытаний, которые тот должен последовательно выполнить. Так постепенно он становится воздыхателем, затем просителем, потом тем, кто понимает, и, наконец, Посвящённым. В награду за испытания трубадур получает немного: Дама едва обращает на него внимание. Высочайшая награда – поцелуй, но самый что ни на есть невинный! Посвящённый трубадур обязан строго соблюдать свои обязательства по отношению к Даме, прежде всего – держать их отношения в секрете; он также обязан во всём повиноваться Даме.

Под Прекрасной Дамой катары подразумевали свою Церковь, которую они называли Церковью Любви и Истинным Светом. Вот как пишет об этом де Сед: "Тщательно разработанный ритуал Истинной Любви во многом напоминает обряд посвящения. В обоих обрядах необходимо сначала приобщиться к знанию и совершить ряд подвигов. Приближение к сакральной тайне связано с прохождением через символическую смерть, за которой следует новое рождение, потом новая юность, и наконец человек, прошедший все ступени посвящения, становится другим человеком.

Поэзия трубадуров суть поэзия Посвящённых, скрытая любовным флёром. Не случайно поклонники называют её Весёлой Наукой, ибо поэзия – это нечто большее, чем чистое искусство, это ещё и знание, подкреплённое верой сердца, то есть познание (гносис)".

Впоследствии Окситания оказалась колыбелью рыцарей Розы и Креста – розенкрейцеров (символ Креста и Розы обладает глубочайшим смыслом, ибо он обозначает Совершенного Человека, того, кто объемлет своим сознанием весь мир, то есть того, чьё сознание стало всеобъемлющим). Оба учения содержали в себе понятие о Трансцендентном Христе. И, подобно учению христиан-катаров, в основе доктрины рыцарей-розенкрейцеров лежало учение об ищущих своего высвобождения "искрах света".

Упоминая об этом, Жерар де Сед называет русского поэта Александра Блока как одного из посвящённых в тайну христиан-катаров: "Александр Блок, гениальный русский поэт, был совершенно уверен в существовании связи между Окситанией катаров и розенкрейцерами. Он написал об этом пьесу Роза и Крест. Сам Александр Блок подчёркивал, что Роза и Крест – не просто литературное произведение, понять которое можно по определённым вехам и намёткам. ...Я не могу выразиться яснее, чем это делаю, но слов моих всё равно будет недостаточно, ежели я скажу, что тем, кому мой путеводитель покажется туманным, края наши будут непонятны. Кто захочет понять – поймёт".

У этих учений, как мы уже сказали, было много общих положений, но основным из них была идея эманации, по которой души людей и животных суть частички Божественной субстанции. Чем более материальна душа, тем дальше она от своего Создателя, тем несовершенней, однако всякая душа способна возродиться и вернуться к первозданной чистоте благодаря знанию-аскезе, т. е. Высшему познанию (гносису), и тогда она становится способной преобразиться в Свет.

христианская традиция о Теле Света

предыдущий текст

оглавление

следующий текст